Плата

[Ghnetz]

Автор: Жнец
Бета: Malfoy-junior
Жанр: драма (хотя я, как обычно, склоняюсь к мысли, что все это сопли...)
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Примечание: ориджинал

Ричард стоял у окна, судорожно тиская в кулаке край портьеры. Стоял и смотрел в темноту, и на робкое покашливание за спиной обернулся не сразу. Наконец он тряхнул головой и спросил:
- Что тебе, Джек?
- К вам актор Винченцо, милорд, - поклонился камердинер.
Ричард побледнел и снова ухватился за многострадальную портьеру. Тяжелая ткань треснула и поползла под пальцами – и страшен был контраст между темно-багровой тканью и словно обескровленной кожей рук. Камердинер опустил глаза.
- Что... – голос сорвался, и Ричарду пришлось откашляться, - что ему нужно?
- Он хочет говорить с вами, милорд.
Камердинер упорно глядел в пол – когда-то солдат, когда-то личный ординарец, не покинувший замок месяц назад с остальными слугами, храбрец... Сейчас он боялся смотреть на своего господина.
Ричард выпрямился, и лицо его закаменело мраморной маской. Если бы Джек все же осмелился взглянуть на него сейчас, он узнал бы это выражение – с таким лицом Ричард Серибойский водил в бой свои войска на второй Рифитской войне.
- Пригласи его в нижний зал, - сказал Ричард, - и принеси вина. Мы поговорим.
Камердинер поклонился и вышел.
Ричард глубоко вдохнул и провел рукой по волосам, на миг прикрыв глаза. Кивнул сам себе и твердым шагом направился к двери, задержавшись ненадолго взглядом на портрете светловолосой девушки, висящем над камином.

В нижнем зале было зябко, и горящий камин почти не добавлял тепла стиснутому каменными стенами воздуху. Ричард прошел к одному из стоящих у камина кресел, чуть развернул его и опустился на кожаное сиденье. На столике между креслами уже стоял на подносе хрустальный бокал с темным вином и два бокала.
Когда камердинер ввел в зал человека в темном плаще со знаком Равновесия на груди, Ричард спокойно глядел на пляшущее пламя, и лицо его было совершенно спокойно и равнодушно, с легким налетом высокомерия. Он медленно повернул голову к вошедшим и кивнул камердинеру.
- Спасибо, Джек. Можешь быть свободен.
Камердинер поклонился и вышел, плотно затворив за собой высокие двери.

- Доброй ночи, милорд, - улыбаясь, сказал человек в плаще.
Странная это была улыбка – странная и тревожная. Так улыбаются мертвым врагам; но Ричард не отвел взгляд. Спокойно отхлебнул из бокала.
- Присаживайся, Сайрус, - сказал он. – Или мне звать тебя Винченцо?
- Как будет угодно милорду, - человек обошел кресло и присел. Потянулся к графину. – Не возражаешь?
Ричард сделал приглашающий жест рукой, и пришелец, щедро плеснув себе вина, откинулся на спинку кресла. С минуту мужчины рассматривали друг друга.
- А ты постарел, - наконец проговорил тот, кого называли то Сайрусом, то Винченцо. – Или это последний месяц тебя так утомил?
- А ты стал мразью, да, Сайрус? – мрачно парировал Ричард, глядя на огонь сквозь бокал с вином.
- Да, конечно, - улыбнулся Сайрус, - как же иначе? Мразью. Грязью под вашими ногами, милорд, прахом. Никем иным.
- Я не прав?
- Ну отчего же? Я ведь уже признал вашу правоту, - теперь Сайрус улыбался почти искренне, словно его очень развеселили слова Ричарда, и только серые глаза актора оставались по-прежнему холодными и колюче-злыми.
- Зачем ты пришел, Сайрус? – Ричард чуть склонился вперед, опираясь на подлокотники. – Ведь не обсуждать сомнительные качества твоей души?
- Моей души, милорд? – казалось, сейчас Сайрус засмеется. – Моей – души? Вы о чем?
Ричард помрачнел еще сильнее, хотя это могло бы показаться невозможным, и отвернулся к полумраку слабо освещенного зала, сжимая зубы почти до хруста.
- Всего-то пять лет прошло, милорд. Всего-то... Вы уже забыли? – бровь Сайруса приподнялась, и на лице нарисовалось заинтересованное удивление. Он по-прежнему оставался идеально вежлив. – Что случилось с моей душой? И с моей жизнью? Вашей волей, милорд.
- Ты поэтому мстишь? – глухо спросил Ричард, так и не повернув головы к собеседнику. – Поэтому у тебя мой брат и моя жена, актор Винченцо?
- К сожалению, Ричард, у меня нет возможности сделать с тобой то, что ты сделал со мной – служители Равновесия не пользуются такими методами, как полководцы. Но – да, поэтому.
Ричард с усилием развернулся и медленно поднял на Сайруса тяжелый, плещущий болью и ненавистью взгляд.
- Я спасал страну, - проговорил он.
- Действительно. Что значила моя семья по сравнению с судьбой страны, милорд, - глаза Сайруса сузились, и улыбка наконец исчезла с его губ. – Вот вы и разрушили мой мир. Весь. Я даже почти восхищен тем, с какой изощренностью вы это сделали.
- Твой брат был предатель! – Ричард вскочил и зашагал по залу из конца в конец, не обращая внимания на то, что вино из бокала плещет на дорогую шерсть ковра. – Мне надо было знать, где он! Что я мог поделать?..
Ричард остановился.
Сайрус отставил бокал на столик и тоже поднялся. Медленно подошел к собеседнику. Остановился почти вплотную и произнес, понизив голос почти до шепота:
- Ты заставил меня выбирать между беременной женой и братом. Ты, Ричард, – мой побратим. Мой лучший друг. Мой должник – сколько жизней ты мне должен, – две, три?.. Тебе напомнить, что ты приказал сделать с ней, когда я не выдержал, и все-таки сдал тебе Михаэля? А ведь ее еще можно было спасти – хотя бы ее, пусть не ребенка... Зачем ты оставил мне жизнь, брат?
- Была война... – Ричард тоже уже шептал, и бледные губы кривились, как от боли.
- А Мика должен был бежать из страны на следующее утро. Он просто не успел; и в любом случае, он больше не смог бы причинить нам вреда. Показательная казнь одного предателя так много значила для спасения страны?
- Была война! – заорал Ричард, срываясь, и швырнул стакан в пол. Схватил Сайруса за грудки. – Мне некогда было разбираться, кто куда бежит! Я не знал, что это именно твой брат – а потом уже было поздно! Что я мог сделать?
- Убери руки, - тихо сказал Сайрус.
Ричард отпустил его; и опустил глаза.
- Я исполнял свой долг, - тихо произнес он.
Сайрус брезгливо усмехнулся и вернулся в кресло. Взял бокал и долил вина.
- А если бы он был не моим братом, – чьим-то еще, тебе не пришлось бы сейчас пить вино со мной, верно? Впрочем, уже не важно... Я немного увлекся – мы больше не будем вспоминать дела прошлые. Присядь, Ричард.
Ричард подошел и устало опустился в кресло.
- Чего ты хочешь теперь? – спросил он.
- О, - Сайрус вновь улыбнулся и повертел бокал в руках, - но мы ведь уже договорились – я, мерзкая тварь, пришел поиздеваться и позлорадствовать, милорд. Хотя нет. Не совсем, - он впервые за весь разговор посмотрел на бывшего друга спокойно и серьезно. – Я пришел предложить тебе выбор, Ричард. Между твоей женой – и твоим младшим братом.
Ричард поднял голову и несколько мгновений сидел молча, возвращая спокойствие своему лицу.
- Подробнее, - ровно сказал он.
- Поговорим немного о вашей семье, милорд. К моему сожалению, ваша жена не беременна, зато беременна жена вашего брата – что ж, тем сложнее вам будет сделать выбор. Ваш брат, милорд, как ни странно – слабый человек. Он не умеет терпеть боль, совершенно. И все его признания записаны и заверены – он признал себя пособником Хаоса.
Ричард закрыл глаза и сжал подлокотники так, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
- И злоумышления против служителей Равновесия он тоже признал, милорд. Если его завтра казнят, - при этих словах Сайруса Ричард распахнул глаза и уставился на собеседника с отчаянной надеждой, - его имущество отойдет Равновесию. Его жена и будущий ребенок останутся без средств к существованию – и будут отданы на ваше попечение, ибо других родственников у них нет. Ваша жена небогата и не имеет родных. Несмотря на это, она упорствует, и не желает признать себя виновной. Впрочем, мы были достаточно мягки к ней – пока. Солутор разрешил применить к ней пытки публично, перед казнью. Поверьте мне, милорд, она сознается – так или иначе.
Ричард спрятал лицо в ладонях.
- Это все? Или у тебя есть что еще сказать мне? – спросил он, не убирая рук.
- Конечно, милорд. Стал бы я тревожить вас из-за таких пустяков...
- Пустяков? Я убью тебя! – Ричард вскочил, опрокидывая столик, и шагнул вперед, нашаривая на поясе кинжал, но Сайрус поднял раскрытую руку – и воздух перед ним засветился мертвенной зеленью, окутывая Ричарда неподвижностью.
- Не нервничай так, Ричард. Я еще не закончил. Сядь, - сказал актор Винченцо, и, когда он опустил ладонь, Ричард невольно подчинился. – Я позволю тебе спасти одного из них, но не считай это благодеянием.
Сайрус склонился и поставил столик обратно, потом достал из-под плаща мешочек с письменными принадлежностями и развязал его, выставив на стол чернильницу. Рядом легло перо. Следом появилось несколько свитков пергамента. Сайрус быстро проглядел один, другой – и перед Ричардом лег документ.
- Для начала подпиши это, - сказал Сайрус, подавая перо.
- Что это? – спросил Ричард, уже склонившись над пергаментом и обмакнув перо в чернила.
- Дарственная. От тебя – Равновесию. На все твое имущество. Можешь проверить опись – возможно, я что-то пропустил? Твоя подпись заверит документ магически, и, даже уничтожив его, – изменить что-то будет невозможно.
Ричард криво усмехнулся и подписал, не глядя.
- Итак, тебе все-таки нужны были деньги?
- Не совсем, - Сайрус помахал пергаментом, чтобы подсушить чернила, свернул его и убрал под плащ. – Все немного сложнее. Вот.
Следующий документ лег на стол.
- А это что? – Ричард пробежал глазами текст, замер и принялся перечитывать внимательнее.
Сайрус откинулся на спинку кресла и пристально наблюдал за ним.
- Да, это помилование, - медленно проговорил он. – Подписанное Солутором, со всеми печатями... На одного человека.
Ричард поднял взгляд, но Сайрус не дал ему сказать ни слова.
- Подожди, я объясню подробнее – я хочу, чтобы ты понял. Ты – нищий. Если помилуют твою жену – тебе придется, кроме нее, содержать еще и жену брата, и его ребенка. И смотреть им в глаза – а я обещаю, что о помиловании они узнают. Если помилуют твоего брата – что ж, я думаю, он возьмет тебя на содержание. И будет вечно тебе благодарен за твой выбор, - Сайрус улыбнулся. – Только не забудь про то, что завтра ожидает твою Мириам на площади.
Ричард выронил пергамент.
- Послушай, Сайрус... Ты зол, ты оскорблен, и ты жаждешь мести, - он вскочил, - ну так мсти мне! Не трогай мою семью. Послушай, возьми меня, пусть казнят меня под именем моего брата, я признаюсь тебе в чем хочешь, но отпусти их! – Ричард опустился на колени, - я прошу тебя.
Улыбка Сайруса превратилась в подобие оскала.
- Ну так слушай, Ричард, - он склонился к Ричарду так, что их лица почти соприкоснулись, - я мщу только тебе. Они мучаются, но это будет недолго. А ты – ты будешь мучаться всю свою жизнь! О, да! Ты будешь смотреть на спасенного тобой, и вспоминать того, кто был тобою обречен. И ты возненавидишь оставшегося в живых – за то, что он лишил жизни другого одним своим существованием! Ты будешь мучаться всю жизнь. Как я... – голос его вновь превратился в шепот. - Ты даже, может быть, убьешь меня после, но это уже ничего не изменит!
Сайрус поднялся, не глядя на скорчившуюся на полу у кресла фигуру, подошел к стене, и, дотянувшись до свисающегося из-под потолка витого шнура, позвонил. Приказал явившемуся на вызов камердинеру принести еще вина и вернулся на ставшее привычным место – в кресло. Когда Джек принес вино, Ричард уже сидел напротив Сайруса и напряженно глядел на ровные строчки лежащего документа.
- Я дам тебе время до рассвета, Ричард, - сказал Сайрус, когда камердинер удалился.

За оставленное ему время Ричард еще один раз пытался убить Сайруса, еще два раза кидался ему в ноги с мольбами и проклятиями; и полностью поседел. Когда за единственным окном в конце зала небо начало светлеть, он все-таки вписал в документ имя. И упал на пол, сотрясаемый беззвучными рыданиями. Сайрус допил вино из бокала одним длинным глотком – впрочем, и в графине его оставалось немного, - и поднялся.
- Скажи мне, Ричард, что сталось за эту ночь с твоей душой?
Ричард зарычал и поднял к мучителю осунувшееся лицо. Белки его глаз покраснели, а с искусанных губ текла кровь.
- Что тебе еще, тварь, нужно от меня? Убирайся отсюда...
- Нет, Ричард – это тебе пора. Здесь ты больше не живешь.
Ненависть исказила бывшее когда-то красивым лицо Ричарда, но он сдержался, только скрипнули зубы; поднялся и, чуть пошатываясь от злости и бессилия, двинулся к дверям. Сайрус глядел вслед, и взгляд его был странно пуст, а на губах вновь играла легкая улыбка. До безобразия непохожая на ту, с которой он вошел в этот зал; так улыбаются палачам.
Ричард уже протянул руку к тяжелой створке дверей, когда Сайрус все же разомкнул губы:
- Ричард, постой. Я еще кое-что забыл.
Ричард на мгновение застыл. Развернулся – Сайрус стоял на прежнем месте, и рука его указывала на столик, на котором лежало уже два пергамента.
- Я что-то еще должен тебе подписать? – почти равнодушно спросил Ричард.
- Мне – необязательно. Просто я как-то запамятовал, что помилований у меня два...
Ричард ринулся к столику и упал на колени, торопясь развернуть документы. Хриплое и отрывистое дыхание его разносилось по залу. Он схватил перо, чуть не сломав его при этом, и дрожащими руками вывел на пергаменте имя. Потом перевернулся и сел на ковре, поджав ноги, поднял взгляд на Сайруса.
- Но... тогда зачем?
- Что сталось с твоей душой за эту ночь, Ричард? – улыбнулся Сайрус. – Кстати, можешь отнести документы сам – я приказал выдать подозреваемых тебе. А это, - он достал дарственную, развернул и усмехнулся, - тебе следовало сначала прочитать, она составлена неправильно, и, следовательно, не имеет силы...
Ричард взметнулся с ковра, вложив в рывок всю накопленную за ночь ненависть – и все-таки удивился тому, как легко кинжал вошел под ребра актора Винченцо.
- Как ты предсказуем, брат, - прошептал тот; криво, но радостно улыбнулся своему убийце, и медленно осел на ковер, окончательно испортив его своей кровью.
Ричард несколько мгновений стоял, неверяще глядя на убитого, прежде чем упасть рядом, заходясь в безумном вое.
А верный Джек... бывший ординарец, он не сразу, но все же узнал актора Винченцо – отрядного дефенсора Сайруса, и демоны прошедшей войны снова пришли к нему; на этот раз – чтобы забрать с собой. Затягивая ремень на шее, он и не подозревал, что даже сейчас ему намного лучше, чем его хозяину будет когда-либо впредь.